«Наши технологии показывают точность распознавания смысла на уровне 90%. То есть именно такая доля людей, позвонив в call-центр, получит удовлетворительные ответы на свои вопросы, и лишь в 10% случаев потребуется переключение на оператора-человека». При этом ошибку в верификации звонящего, он оценивает в десятые доли процента.

Первым распознаваемым языком в проекте стал русский. Затем к нему добавились английский и два вида немецкого — основной и его швейцарский диалект. На очереди – испанский, итальянский, французский.

Технологии ПИРа созданы путем использования широкого набора библиотек СПО в области машинного обучения, объединенных в рамках продуктов с собственными оригинальными разработками. Попов заверяет, что ни продукты, ни их компоненты не были приобретены на стороне, а создавались в рамках компании, которой сейчас принадлежат на них все авторские права. Какое именно СПО было задействовано ПИРом, бизнесмен не рассказывает.

Готовые продукты зарегистрированы в России. Сейчас происходит их пилотное использование у нескольких крупных российских и швейцарских заказчиков, назвать имена которых Попов пока не готов. Промышленная эксплуатация ориентировочно начнется в марте 2016 г.

На технологическом уровне в проекте заняты инженеры-математики и программисты из России и Швейцарии. Костяк команды — порядка десяти человек.

Сфера применения

По словам Попова, технологии распознавания речи сейчас востребованы на рынке b2b — среди организаций, пытающихся разгрузить свои call-центры. В первую очередь речь идет о крупных клиентских банках, которые хотят сэкономить на штате операторов и повысить удовлетворенность пользователей. Кроме того эти финансовые организации зачастую внедряют голосовой интерфейс в системы дистанционного обслуживания (в частности, в мобильный банк — для осуществления платежей и переводов в режиме «хендсфри»).

Также распознавание речи актуально для сотовых операторов, страховых компаний и медицинских учреждений. В последнем случае уже экономится время не операторов call-центра, а квалифицированных докторов, которые сейчас вынуждены вручную вносить в базы данных результаты своего общения с пациентами. По заверению Попова, развиваемые его компанией технологии позволяют машине самостоятельно вычленять смысл из диалога врача и пациента, и медработнику потом остается лишь проверить корректность интерпретации информации.

«За рубежом голос активно используется в автомобильной отрасли — для управления навигатором, климатом в салоне, освещением и пр.», — отмечает Попов.

Еще один круг потенциальных клиентов ПИРа — госорганы, для которых в перспективе значение станет иметь не только распознавание речи, но и вышеупомянутая ее верификация. «Голос человека (его цифровой опечаток) в контексте нашего законодательства равнозначен простой электронной подписи, — говорит Попов. — То есть, имея соответствующую общую базу, госучреждения могли бы задействовать ее в качестве альтернативы процедуре регистрации граждан, использования паролей и пр. — например, в рамках электронного правительства, при оказании госуслуг».

Бизнес-модель ПИРа

По заверению Попова, свой проект он изначально задумывал как международный, потому что в его понимании стартапы при настоящем уровне глобализации в сфере ИТ в отдельно взятой стране жить не могут. «Нужно иметь мировую экспертизу», — уверен он.

По словам владельца ПИРа, сторонние инвестиции в проект пока не привлекались, хотя «готовые в него войти инвесторы имеются». «Если будет необходимо, мы двинемся в этом направлении», — отмечает Попов, добавляя, что для IPO сейчас не лучшее время.

«Пока проект инвестиционный, по итогу пилотных внедрений выход на рентабельность ожидается в 2016 г.», — говорит он.

Смысл работы ПИРа Попов описывает словом бэк-офис (разработка ядра системы, в том числе для применения технологий машинного обучения и искусственных нейронных сетей). В России у компании даже нет своего сайта. «Он нам не нужен, потому что вся работа здесь делается через нашего партнера — группу BSS («Банк софт системс»), которую я возглавлял в начале 2000-х годов», — указывает бизнесмен. По его мнению, у этой структуры очень развитые связи в отечественной банковской среде, поэтому все технологии ПИРа расписаны на ее сайте, она же их продает и сопровождает.

Отметим, что на сайте BSS указывается, что она выступает эксклюзивным дистрибутором рассматриваемых решений на территории СНГ, а ее партнером-интегратором заявлена компания Voice Communication.

По словам Попова, за рубежом основным партнером ПИРа является Швейцарская компания Spitch, базирующаяся в Цюрихе. С октября 2015 г. Попов в ней по совместительству занял должность CEO.

Об уходе из «УЭК»

Из разговора с Поповым можно заключить, что сейчас проект УЭК развивается не так, как это задумывалось изначально. Используемая в ней платежная система ПРО100 не была выбрана Центробанком в качестве базиса для развития Национальной системы платежных карт (НСПК). Кроме того, проект единого идентификатора из форм-фактора УЭК было решено перевести в электронный паспорт, пилотное внедрение которого так и не было запущено Правительством.

«Однако, рано или поздно, но электронный паспорт в России должен появиться — это уже общемировая реальность — и тогда УЭК, как инфраструктура его применения и монетизации для коммерческих услуг, будет востребована так, как это указано в соответствующих актах Правительства и иных документах», — уверен Попов.

«Тем не менее “УЭК” уже сейчас заняла нишу в части ЖКХ, где проекты реализованы почти в 15 регионах, и в части транспорта, где среди прочих всем известен проект “Стрелка” в Московской области», — отмечает бизнесмен.

Он называет «УЭК» хорошо работающей компанией, и отмечает, что сейчас она становится все более тесно интегрирована с группой Сбербанка, а ее новое руководство имеет успешный опыт реализации в этом банке подобных проектов.

«Мне кажется, что лично я свою работу в “УЭК” полностью сделал», — заключает он.