Я — первый оператор узла Tor под уголовным преследованием и мы все следим, чтобы я стал последним

- КиТ :: Будь в СЕТИ!

Накануне митинга «За свободный Интернет!» мы взяли интервью у математика Дмитрия Богатова, который был помещен на 3 месяца в СИЗО, а сейчас находится под домашним арестом по сути за то, что являлся оператором выходного узла сети Tor.

Расшифровка интервью (с небольшими сокращениями): Артем Козлюк (РосКомСвобода): Вначале вкратце — почему Дмитрий Богатов находится под домашним арестом? Что он сделал? Саркис Дарбинян (РосКомСвобода, адвокат Димы): История Димы обошла не только вообще всю страну, она обошла уже весь мир и крупные правозащитные организации знают о том уголовном деле, которое сейчас идёт в полном разгаре и, конечно, общественный резонанс вызвало то, что Диму обвиняют по двум тяжким статьям, ответственность за которые предусмотрена в совокупности до 22 лет лишения свободы. Естественно это вызывает вопросы, во-первых, адекватности применения уголовного правосудия в России и, во-вторых, это использование защищенных инструментов вроде Tor. Роскомсвобода уже долгое время осуществляет пропаганду использования свободных продуктов. И дело против Димы привлекло внимание не только юристов, гиков, но и большого количества пользователей, которые были напуганы этим уголовным делом. Они были возмущены тем, что рядового пользователя привлекают к двум тяжким уголовным статьям за деяние, которое он не совершал. В настоящее время следствие по делу продолжается. До настоящего времени защиту не ознакомили с заключением компьютерной экспертизы и мы ожидаем этого. Хорошие новости, что Дима сейчас дома, а не в «Матросской тишине», где ему пришлось провести три месяца. Артем Козлюк: Дима, а что для тебя означает быть под домашним арестом? Ты не имеешь права выходить за порог своей квартиры, дома, подъезда? Можешь ли ты использовать телефон, компьютер, интернет? Дмитрий Богатов: Я не могу покидать свою квартиру. Не могу пользоваться телефоном и интернетом. Компьютером де-юре могу, но учитывая насколько с плеча всегда рубят правоохранительные органы, я не испытываю судьбу. С разрешения следователя у меня есть прогулки с 9 до 11, когда я могу не находится в пределах квартиры. На мне есть браслет, который всё это фиксирует. Артем Козлюк: Насколько я знаю, у тебя во время обыска конфисковали всю твою компьютерную технику, все твои устройства, гаджеты. Использовал ли ты на них какие-то программы которые предоставляет возможность защищённых коммуникаций, системы шифрования, защищенные мессенджеры, защищенные почтовые службы? Если использовал, то такие? Может быть ты что-то посоветуешь, какими средствами стоит пользоваться для того чтобы повысить уровень своей безопасности в сетевом пространстве? Дмитрий Богатов: Мои основные коммуникации — это были публичные списки рассылки. C некоторыми корреспондентами я использовал систему шифрования GPG. Большая часть использования компьютером — это было получение информации (веб-серфинг, списки рассылки и т.п.). Я бы порекомендовал Firefox с NoScript, выключение Java Script (чтобы исключить возможность запусков программ, которые мы никак не можем контролировать). Я рекомендую чистить cookies, использовать дополнение Cookie Monster, которое позволяет контролировать cookies (судя по всему, данное приложение удалено самим разработчиком, — прим.ред.). Ну и абсолютно весь трафик у меня проходил через систему Tor. Артем Козлюк: Т.е. ты был не только выходным узлом Tor, ты сам активно использовал эту сеть? Дмитрий Богатов: Разумеется! Я, собственно, и был выходным узлом как возвращение долга общества, которое предоставило мне такую возможность. Артем Козлюк: А скажи зачем ты это делал в принципе? Ты мог использовать другие коммуникации в обычном вебе или вести их, например, через VPN. Почему твой взгляд упал именно на Tor? Дмитрий Богатов: Использование VPN означает договоренности с каким-то конкретным провайдером. А Tor — это такая общественная система. Да и децентрализация — это хорошо. Почему не обычный интернет? Я получаю информацию, как мне нужно, а то, как я ее получаю, когда, зачем — это моё дело и я не хотел бы, чтобы мои шаги записывались, изучались. В СИЗО мне хватило, что каждый шаг записывается и изучается. У большинства людей нет таких ассоциаций, ну вот сейчас у меня еще больше таких ассоциаций, что вот вы сидите в интернете, а к примеру, Google или любые другие трекинговые системы записывают каждый ваш шаг… Это тоже самое, что сидишь ты в СИЗО, пьёшь чай и каждый твой шаг записан. Артем Козлюк: Ты затронул важную тему. Тут важно даже не столько отказаться от желания контроля со стороны спецслужб, но за нами могут следить и корпорации, и интернет-компании, и какие-то злоумышленники, мошенники. И в первую очередь, противодействуя им, мы пытаемся децентрализовать сеть, мы пытаемся ставить защищенные инструменты и противодействовать проникновению в наш трафик в каких-то непонятны личностей. Дмитрий Богатов: Да, мы никогда не можем быть уверенными, что если какая-то информация есть у кого-то, то она никогда не уйдёт куда-то ещё. Google — одна из передовых айтишных компаний и, тем не менее, и с ними случались технические проколы и какая-то информация утекала. Не знаю насчет спецслужб, но как работают правоохранительные органы в моём деле — нет им доверять ничего нельзя. Саркис Дарбинян:: У тебя взяли технику 6 апреля. Ты отрицаешь причастность к инкриминируемому деянию. Но ты не боишься того, что следствие может подложить какие-то файлы, когда техника физически находится у них и они могут сказать, что, вот, пожалуйста, есть доказательства того, что противоправные публикации были осуществлены с этого компьютера? Дмитрий Богатов: Да, к сожалению, техническая возможность такая есть — это слабое звено всей этой экспертной системы. Да, у меня есть такие сомнения, подозрения, что у следствия возникали такие мысли. Я никого не обвиняю, но следствие отклонило дополнительные вопросы к экспертизе от адвокатов и один из вопросов заключался так: «Были ли внесены изменения в файлы, начиная после времени изъятия?». И следствие почему-то отказалось (отвечать на этот вопрос). Почему было отказано загадка. Саркис Дарбинян:: Да и странно, что уже 3 месяца идет экспертиза компьютера. За 3 месяца можно сделать всё: разобрать по кластерам, по кусочкам. Дмитрий Богатов: Да. Даже уже за 4 месяца. За это время можно пинцетом каждый батик взять, посмотреть и положить обратно и подложить другой. Можно сделать действительно всё что угодно. Я даже недавно написал ходатайство следователю о том, что я желаю участвовать в экспертизе, но пока ответа я не получил. Артем Козлюк: Но от тебя же нельзя будет ждать независимости в этом вопросе… Дмитрий Богатов: Безусловно. Я хочу быть наблюдателем и я могу давать разъяснения, подсказки, чтобы ускорить процесс, который сильно затянулся.

ПодпискаБудь в СЕТИ! Новости социальных сетей - всегда актуальное
 
Группы: ВК | OK | Tg